Спасти СССР. Манифестация - Страница 26

Лег, и некоторое время смотрел на шевеление теней на потолке — ветер опять теребил ветви.

"Какой же я счастливый", — внезапно поразился я, — "все есть: любимая девушка, любимая семья, любимая страна. Любимое дело. За что мне так повезло? Чем расплачиваться буду?"

Я поморгал в потолок, потом между моими бровями пролегла складка:

"Об одном прошу: пусть расплачивался буду только я".

С тем и заснул.

Глава 4

Вторник 07 марта 1978, утро

Ленинград, Измайловский проспект

Я проснулся рывком, словно и не спал. Просто открыл глаза в темный еще потолок, и сразу осознал все: слева, чуть посапывая в подушку спит Мелкая ("все же заболела?" — сразу озаботился я); вчерашний день моментально раскатал передо мной свое полотно, тревожа возможными последствиями. Скосил взгляд вниз — там мама легонько подергивала меня за большой палец ноги.

— Тсс-с, — выдохнула она, увидев, что я открыл глаза, и поманила за дверь.

Я торопливо натянул майку, схватил штаны и выскользнул следом.

— Я одежду твоей девочке погладила, — шепотом отчиталась она, и я звонко хлопнул себя по лбу — об этом я совсем не подумал.

— Сейчас папа домоется — и ты иди, — продолжила мама, — а потом твою Тому разбудим.

Она чуть прищурилась, выглядывая мою реакцию на идущее настойчивым рефреном "твою", но я думал в тот момент об ином, и затеянное зондирование с треском провалилось. Мама чуть слышно выдохнула, и я не смог определить, чего там было больше — облегчения или разочарования.

— Ага, — мотнул я головой, глядя на тщательно отглаженную девичью форму в прихожей, — спасибо.

Мылся я торопливо, заметно быстрее обычного, и вот на это мама в своих расчетах не прозаложилась. Она, конечно, среагировала на мой выход из ванной, рванув из кухни наперерез, но к дверной ручке я поспел первым.

— Да я разбужу, ты не волнуйся, — сказал маме ласково и шагнул в свою комнату.

В спину мне разочарованно цыкнули. Довольно улыбаясь, я прикрыл дверь.

За окном начало сереть, и будущий день уже просачивался в комнату через оконное стекло. Я сделал пару шагов и наклонился, разглядывая ту, что стала вчера частью моей жизни.

Мелкая спала, словно застыв на лету — широко раскинув руки и запрокинув голову. На правой щеке ее проступил отпечаток подушки. Посапывать она перестала, теперь дыханье ее было почти беззвучно. На лице девушки застыло не встречавшееся мне прежде выражение крайней безмятежности, и из-за этого на какой-то миг она показалась незнакомкой. Потом я втянул воздух, ощутил запах и наваждение прошло.

Нарушать ее покой совершенно не хотелось, мне пришлось сделать над собой усилие.

— Эй, — я слегка потрепал Мелкую за плечо и нашептал, наклонившись к уху: — Просыпайся потихоньку.

Она распахнула веки и сжалась в комок. Мне словно полоснуло по сердцу ножом: я увидел в ее глазах даже не страх — ужас. Во мне заполыхал, испепеляя все сомнения, гнев.

"Нет", — скрипнул про себя зубами, — "не перестарался я вчера, наоборот. Ох, и как же ему повезло…"

Я присел на краешек кровати и постарался улыбнуться:

— С добрым утром, сестричка.

Она прерывисто вздохнула, обегая комнату быстрым взглядом, и расслабилась. Накрыла своей ладонь мою, и ответная улыбка осветила ее лицо:

— С добрым утром, — и, поколебавшись миг, добавила с ноткой неуверенности в голосе: — Андрюша.

Я моргнул, принимая.

— С родителями все в порядке, — доложил, нехотя убрав руку с ее теплого плеча, — дождался вчера, объяснил. Все правильно поняли и приняли. Так что не волнуйся. Конечно, интерес к тебе будет, особенно от мамы. Воспринимай его легко, как естественный. Не напрягайся, хорошо?

Уголки ее губ дрогнули и опять поползли вверх:

— Это ж не самое страшное, да?

— Верно, — хмыкнул я, вставая, — тогда, коль тебя этим не запугать, иди мойся и будем завтракать. Родители как раз кухню освободят — им на работу раньше выходить.

За дверью, изнывая от нетерпения, вилась мама, для вида перебирая что-то на полках платяного шкафа. Я остановился и покачал с молчаливым осуждением головой.

— Ой, да ладно, не съем же я ее, — едва слышным шепотом попыталась успокоить она меня в ответ, — вот, лицевое подобрала.

Я почувствовал, как за моей спиной почти бесшумно отворилась дверь, и шагнул вбок. Мама торопливо улыбнулась.

— Доброе утро, — Мелкая замерла на пороге, зябко кутаясь в длиннополый халат. В глазах ее застыла легкая опаска, словно она ступила на тонкий неизведанный ледок, но жила там и надежда, чуть наивная, но оттого и трогательная.

"Вера в свет за поворотом", — мелькнуло у меня понимание, мелькнуло и сменилось удивлением: — "Как она смогла ее пронести"?

— Доброе, — эхом откликнулась мама, прижимая к груди цветастое полотенце. Пару секунд они рассматривали друг друга. Потом на мамином лице мелькнуло не то, чтобы одобрение, а, скорее, некоторое облегчение, и она затараторила: — Вот, возьми себе для лица. А щетку зубную я сегодня заскочу куплю. Ты что больше хочешь на завтрак: творог со сметаной или яичницу с макаронами и колбасой?

Взгляд Мелкой тем временем соскользнул с мамы на наглаженную школьную форму за ее спиной. Лицо девушки закаменело.

— Мама утром погладила, — негромко пояснил я, поняв.

Мелкая опустила голову и чуть слышно хлюпнула носом. Мама замолкла на полуслове и почему-то посмотрела на меня виновато.

— Спасибо, — пробормотала Мелкая, подняв на маму влажно поблескивающие глаза, — извините… Просто я отвыкла, что обо мне кто-то заботится…