Спасти СССР. Манифестация - Страница 8

А, может, плюнуть на все и взять с собой?

Тихо приоткрылась дверь, и в проем просунулась Ленкина голова.

— Грустишь? — она подошла и растрепала ему волосы на затылке. Потом приобняла сзади, — сбегай в "Экспресс", развейся. Я что-то с закуской промахнулась, не хватит. Давай-давай, — поторопила она, — скоро уже закроется. Быстро, туда и назад, чтоб я не волновалась.

Он накинул пальто, засунул в карман авоську и бросил взгляд на часы: действительно, уже меньше часа до закрытия. Усмехнулся криво:

— Схожу в последний раз, — и шагнул за порог.

Он успел спустился на пару ступенек, когда откуда-то сверху внезапно донеслось:

— Анатолий Ефимович? Прошу немного вашего внимания.

Молодой голос был незнаком. Сердце у Алика екнуло — все неожиданное сейчас пугало. Он задрал голову, пытаясь разглядеть что-нибудь в щели между пролетами. Безуспешно, свет на площадках выше почему-то отсутствовал.

— Пуговицы у пиджака… — протянул тем временем невидимый собеседник с усмешкой, и подошвы Алика словно приморозило к ступенькам, — хорошо придумано. Таки не вздумайте что-то менять, пройдете таможню нормально. А вот Марик ваш потом вас обязательно надурит. Не верьте. Лучше доберитесь как-нибудь до Антверпена, получите там за свои камешки нормальную цену — и будет вам счастье… Анатолий Ефимович? Голос-то подайте.

— Д-да… — с трудом вытолкнул Алик из горла.

"Они всё знают!" — билась в конвульсиях одна-единственная выжившая мысль.

Мир вокруг посерел, словно вдруг резко упало напряжение в сети.

— Да не волнуйтесь вы так, я не из Комитета, — прозвучало, словно в ответ. — Сейчас скажу, что надо, и успеете еще до своего гастронома.

Алик сглотнул, бледнея.

"Совсем-совсем всё знают!"

— Так, — веско подвел черту собеседник и заговорил уже серьезно: — В аэропорту Бен-Гуриона с прибывшими репатриантами будут собеседовать офицеры Шин-Бет. Вам предстоит, в интересах государства Израиль, передать им послание. Вы готовы его запомнить, Анатолий Ефимович? Давайте, включайтесь.

— Минуточку, молодой человек… — Алик почувствовал, что его начинает отпускать.

Сделка? Он категорически согласен. Вдох-выдох…

— Да, готов.

— Итак, в предстоящую субботу, всего через семь дней, — начал размеренно диктовать голос, — отряд из тринадцати палестинцев планирует совершить высадку в Тель-Авив с моря. Вооружение стандартное: автоматы, пистолеты, гранаты. Цель операции — захват отеля с заложниками наподобие того, что был проделан в семьдесят третьем, и выдвижение неприемлемых для Израиля политических требований. Запомнили?

— Да, — твердо ответил Алик, — следующая суббота, палестинцы, высадка в Тель-Авиве с моря, захват отеля, семьдесят третий.

— Хорошо… — говорящий чуть помедлил, потом, словно бы нехотя, добавил: — Мы настойчиво рекомендуем нашим израильским коллегам учесть при планировании операции гидрологические особенности побережья, неизвестные десантирующимся. В это время года весьма вероятен шторм, низкая видимость и сильное течение вдоль берега, на север. Пересадка с корабля-матки в надувные лодки планируется вне видимости земли, поэтому нужно быть готовым к тому, что десант может отнести заметно севернее, и встречать их следует вдоль береговой полосы, что тянется от южной окраины Тель-Авива и аж до самой Хайфы. Запомнили?

— Да, — Алик судорожно дернул головой.

— Повторите, — повелительно сказал собеседник.

Алик облизнул пересохшие губы, прикрыл глаза и старательно, слово в слово, процитировал сообщение.

— Отлично, — похвалили его. — У вас и правда великолепная слуховая память. Даже интонации схватили… Собственно, это все, что мне надо было до вас донести.

— А вы меня ведь обманули, да? — не иначе как какой-то ершистый черт дернул Алика за язык.

— В смысле? — раздалось чуть недоуменно.

— Сказали, что не из Комитета, — с напором ответил Алик, пытаясь что-то углядеть в темной щели между уходящими вверх пролетами, — врать — нехорошо!

— Анатолий Ефимович, — протянул голос с укоризной, — а продавать уворованный со стройки цемент было разве хорошо, а? Запомните, многие знания — многие печали. И, нет, не обманул. Впрочем, думайте, что хотите. А теперь идите, куда шли.

Наверху послышались легкие удаляющиеся шаги. Алик чуть слышно хмыкнул и направился вниз. Он успел спуститься еще на несколько ступенек, когда сверху вдруг полетело торопливое:

— Подождите… Постойте… — было слышно, что собеседник колеблется. Потом все же решился: — Я сказал, что был должен. Но осталось то, что хочу.

— Я вас слушаю, — сухо проговорил Алик, мысленно приготовившись к привычным проклятиям в спину отъезжающего.

— Только вот это никому передавать не надо. Договорились? Это лично вам.

Алик криво усмехнулся и промолчал.

— Во-первых, Анатолий Ефимович, работу по профилю вы там найдете легко. Но не вздумайте по привычке тянуть со стройки — вычислят в тот же день. И сразу надолго попадете в черный список. Запомните: там вам не тут. Но это так, припевочка… — невнятно сказал собеседник и опять замялся. Потом неожиданно зачастил: — Когда приедете на место, сразу отведите свою Лену к хирургу, пусть ей внимательно посмотрят левую грудь. Я уверен, что еще можно отделаться малым страхом. Если вдруг ничего не найдет — проверьтесь у другого хирурга, а потом ходите на прием каждые три месяца.

Алик всхлипнул, втягивая вдруг загустевший воздух, и привалился плечом к стене. Перед глазами поплыли разноцветные круги.