Спасти СССР. Манифестация - Страница 54

"Фиат" разъяренным носорогом пронесся сквозь невысокие кусты, скользнул зигзагом по заброшенной стройке, несколько раз свернул между домами, миновал посольство Ирака и выскочил на виа дель Камилучи. Стрельбы позади уже не было, лишь истошно заливались сирены.

Басовито взвыл форсированный движок. Мимо, размывшись в движении, пролетел тихий сонный район. Перед очередным посольством Марио резко ушел налево. Здесь, в путанице узких дорог, стояла небольшая вилла, арендованная Барбарой под резервную базу. Задерживаться тут было бы глупо — слишком приметна была на дороге расстрелянная машина, и совсем скоро тут будет не протолкнуться от карабинеров.

Моретти загнал "Фиат" в гараж и первым делом торопливо поменял в "Скорпионе" обойму. Затем плеснул из нагрудной фляжки на платок спиртом, и быстро протер те поверхности в машине, которых он мог коснуться руками.

Подбежал к стоящему в углу мощному мотоциклу и снял с руля шлем. Взгляд Марио остановился на заднем сидении, где должна была бы разместиться Барбара. Лицо его скривилось, глаза влажно заблестели.

— Strafottuto cazzo! — он от души пнул по колесу, и несчастная "Хонда" вздрогнула, — нас предали!

Он с силой обхватил себя руками и согнулся, рыча как животное. Потом медленно распрямился и посмотрел куда-то вверх, сквозь низкий потолок. Пальцы его сжались в бессильной злобе.

— Giuro su Dio, — кулак с силой ударил в грудь, — я найду тебя и раздавлю!

(итал., strafottuto cazzo — ругательство (дословно — "чертов петух"), Giuro su Dio — богом клянусь).

Тот же день, получасом позже

Рим, Палаццо дель Виминале.

Когда ватную тишину кабинета освежила мелодичная трель телефона правительственной связи, генерал невольно вздрогнул.

Нет, не так, совсем не так еще час назад представлял он себе этот доклад.

Хотя, по правде говоря, он не верил до последнего. Весь его опыт вопил, что невозможно так точно и так подробно описать замысел террористической операции. В Библии "Красных бригад" — "Кратком учебнике городского партизана", Маригелла, нельзя этого не признать, расписал все весьма разумно. Такой объем информации могли иметь только один-два человека из руководства, причем лично участвующие в акции. Немыслимо было представить, что у них вдруг откажет чувство самосохранения, и они передадут эти сведения, вплоть до мелких подробностей, кому-то третьему.

И лишь когда посыпались одно за другим подтверждения, он был вынужден признать непредставимое. Точку в его сомнениях вчера в полночь поставила вроде бы мелочь — проколотые колеса у грузовичка цветочника. Лишь тогда он дал отмашку на просачивание в район сил специальных операций, и план его штаба, выглядевший до того игрой разума, начал обретать плоть.

И вот, эти чертовы непредсказуемые фанатики…

Он с неохотой снял телефонную трубку.

— Да, господин премьер-министр, — сказал кротко и с почтением, — Пьетро Корсини у аппарата.

— Докладывайте, генерал, — с отчетливым нетерпением приказал Андреотти.

Корсини поморщился. Аристократу из старинного рода сносить столь повелительный тон от этого выскочки было неприятно. Но, к сожалению, из давно обедневшего старинного рода… Поэтому голос генерала сохранил почтение:

— Операция завершилась частичным успехом, господин премьер-министр. Сразу восемь террористов ликвидировано на месте. Среди убитых уже опознаны Просперо Галлиани, Валентино Моруччи и Барбара Бальцерани. Таким образом, нам удалось нанести по руководству "Красных бригад" очередной сокрушительный удар. Кроме того, на трех конспиративных квартирах захвачено пять бригадистов. Они обеспечивали наблюдение в районе операции.

Корсини замолк и сглотнул в безуспешной попытке смочить пересохшее горло. Жилка на седом виске запульсировала быстрей.

— Я почему-то не услышал фамилии Моретти, генерал, — сухо прошелестел голос Андреотти.

— Сбежал… Увы, оказалось, он подготовил себе совершенно неожиданный вариант отхода. Понимаете, — Корсини начал говорить все быстрее и громче, — это — фанатики, умные и решительные. Они не ценят свои жизни. Уровень риска в их операциях превышает любые разумные пределы. Предугадать их действия крайне сложно, а, порой, и невозможно. Они готовы на самоубийственные экспромты, и принимают такие решения мгновенно.

— Я плохо себе представляю, как можно было, зная столько об их планах, упустить главаря, — желчно ответил Андреотти, — рассчитываю сразу после заседания Сената получить от вас убедительные объяснения этому. Полагаю, вы хотя бы сумели обойтись без жертв с нашей стороны?

Лицо Корсини скривилось в некрасивой гримасе.

— Господин премьер-министр, в этом смысле наша операция сложилась несколько неудачно, — он чуть помолчал и добавил упавшим голосом, — бойня вышла.

— Сколько? — премьер был краток.

— Тоже восемь. И четверо ранены, — рубанул генерал и торопливо добавил, — правда, достаточно легко.

— Как!? — взвился на том конце телефонного провода голос, — как вам это удалось?!

Под скулами у генерала заходили желваки.

— Самоубийцы, — сухо ответил Корсини. — Они — самоубийцы. Один, вместо того, чтобы сдаться, врезался на машине в группу спецназа, а потом взорвался. Второй умудрился, прикрывая прорыв Моретти, снять из "Гаранда" двух снайперов на крыше. Да и Бальцерани успела высадить обойму…

Андреотти помолчал, переваривая, потом ядовито процедил:

— Генерал, я представлял себе частичный успех несколько иначе. У вас на руках были все карты, но вы и в такой ситуации умудрились обляпаться с ног до головы. Это — редкое умение. Не уверен, что оно будет мною востребовано.